Сегодня, спустя несколько дней я все еще думаю об этом событии. И поняла, что нужно зафиксировать все по порядку, для себя и для истории.
Я для себя решила сразу, что я должна идти. Именно должна. Не потому, что мне хочется, совсем не хотелось, и до этого никогда я не была на похоронах людей, которых не знала лично. Но тут было четкое понимание, что это не просто похороны. Это наш единственный шанс высказать свое мнение так, чтобы его услышал весь мир. И это последнее мероприятие, куда Навальный повел за собой людей. И если нужно было погибнуть, чтобы это стало возможным, то наш долг сделать так, чтобы похороны стали событием.
Идти было страшно, хотя ничего опасного вроде бы нет в том, чтобы прийти на похороны. Почему-то так происходит, что, не делая ничего плохого, мы всё равно боимся.
Собиралась основательно, осознавая все риски. Почитала рекомендации опытных людей. Тепло и удобно оделась. Вынула всё из рюкзака. С собой взяла воду, батончик, книжку, ручку, карандаш, носки, смартфон и кнопочный телефон, зарядку, пауэрбанк, карточку и паспорт. Это примерно в 5 раз меньше, чем обычно болтается у меня в рюкзаке. Уже плюс. Купила цветы заранее, приехала с ними в метро. Пока ехала, слушала и смотрела прямую трансляцию. Это было очень важно, понимать, как и что происходит. Смотрела по сторонам, но таких как я, с цветами, не увидела. Хотя в дружественных чатах писали, что видели. Но я ехала позже и сразу к кладбищу, к церкви не успевала.
По дороге на кладбище встретила поток людей, которые уже шли оттуда мне навстречу. Они почему-то были с цветами. Почему стало понятно позже. Благодаря этому встречному потоку нашла дорогу легко и вышла между домами к середине очереди.
Сколько от этого места было до кладбища было непонятно, никто не знал. Но недавно объявили, что всё закончилось (было примерно 16.10) и кто-то стал уходить. Как раз их я и встретила по дороге. Вместе со мной подходили ещё люди и получалось, что народа в целом не только не убывало, а ещё и больше становилось.
Через полчаса в месте, куда я вышла (пригорок у Пятерочки) я была уже в окружении толпы в несколько тысяч человек, наверное. Я пробовала считать, но сбивалась после 200-300, которые были совсем рядом.
Много раз пыталась дозвониться до мужа, один раз это удалось, и он вроде бы был где-то рядом, но в огромной толпе ты друг друга не увидели. Он приехал к церкви и шел вместе с колонной оттуда. Потом оказалось, что мы оба были примерно в одном месте, у Пятерочки.
Мы стояли и никуда не двигались. Никто не знал, что происходит, интернет и телефоны не работали. То тут, то там кто-то кричал «Пустите проститься», «мы не уйдём», «Навальный», «Юля мы с тобой», «за свободу», «любовь сильнее страха», «мы хотим мира», «один за всех и все за одного», «нет войне», «свободу политзаключенным», «ты не боялся, и мы не боимся» и многое другое, а остальные подхватывали. Я потом специально записала всё, получилось больше 50 кричалок.
Это было поразительно, видеть рядом столько единомышленников, которые не боятся. И невероятное чувство смеси скорби и радости, горя и надежды. Так простояли и прокричали 2 часа.
Потом пришёл кто-то новый, оттуда, где есть интернет, и сказал, что пишут, что сейчас закапывают могилу, а потом все-таки будут пускать, хотя сначала говорили, что кладбище до 17 и его закроют.
И действительно, через полчаса начали понемногу двигаться. Пропускали группами человек по 100, и делали между этими группами расстояние метров по 5. Так и шли ещё 3 часа. Минуту идем метров 20, 10-15 минут стоим. Это был такой коридор между ограждением и сугробами, на которых на высоте больше метра стоял ОМОН.
Полицейские сгоняли с гор и регулировали движение.
ОМОН просто стоял. Был момент, когда кто-то закричал «Полиция с народом» и это подхватили, девушка-полицейский помахала из-за ограждения рукой. Проезжающие машины сигналили, мы махали им в ответ цветами. Приходила мысль, что вот так бы и стоять вечно с этими прекрасными людьми.
Двигались медленно, сколько ещё идти было не ясно, и некоторые возвращались, оставив цветы у мемориалов вдоль пути. Когда уходили те, что встретились мне по дороге от метро, ещё не было мемориалов, поэтому и цветы они уносили с собой. Потом уже уходили, оставив цветы у мемориалов. Я насчитала по дороге их 5-6.
Там же были свечи, и поэтому мемориалы были видны и когда стемнело. Когда дошли до перекрёстка и повернули налево, увидели туалеты, это внесло оживление в движение.
И уже стало видно кладбище. По дороге почти не кричали. Но если стояли дольше, то постепенно опять начинали скандировать что-то. У самого входа кричали «Герои не умирают», «Алексей, извини», «Спасибо Алексей», «Навальный – герой России».
Рамки мы прошли около 21.00. В рюкзаке у меня была вода, но никто не спрашивал про воду и не смотрел, что внутри сумок. Полиция тоже устала. Саму могилу прошли быстро, стоять не давали. Я успела заметить очень красивые визы с белыми розами по всему периметру. Полиция вполне неформально поторапливала. Проходите побыстрее, за вами ещё много людей, проявите к ним уважение, они тоже хотят попасть. Это действовало и все шли быстро.
Многие были вообще без цветов, главное было дойти. Была твёрдая уверенность, что это очень важно и нужно, и мы делаем какое-то судьбоносное дело. Выходили с чувством выполненного долга и благодарностью всем, кто был рядом. Многие, выходя, кричали тем, кто ещё стоял в очереди, спасибо, что пришли. Я была на Болотной, там тоже было ощущение свободы, но всё было по-другому. Была радость и вера, что уж после «такого» обязательно всё изменится, не может не изменится. Здесь не было ощущения, что что-то изменится к лучшему, и радость была только от того, что можно вслух всем вместе сказать то, что накипело за последние годы. Было понимание важности подходящего и того, что завтра ничего не изменится, но лёд тронулся. Придётся приложить ещё много усилий.
Прошло уже несколько дней, а люди всё идут и идут, а те кто уже был, читают и пишут про это, осмысляя и переживая всё снова и снова. Я не была активным сторонником Навального, но я поддерживала его на выборах мэра Москвы, участвовала в умном голосовании, смотрела его расследования. И я всегда уважала его за смелость, решительность, верность своим идеалам. И особенно за то, что эти идеалы были. В наше время, когда идеализм считается романтикой, оторванностью от жизни и вообще чем-то не серьезным. Но нравственный прогресс возможен только благодаря таким романтикам и идеалистам. Именно они двигают человечество вперед. Иногда даже ценой своей жизни. Чтобы оставшиеся в живых остановились и спросили себя, что происходит, почему мы так живём, так не должно быть, это нужно менять.